Цветаева: - Мужчина никогда не хочет первый. Если мужчина захотел, женщина уже хочет.Антокольский: - А что же мы сделаем с трагической любовью? Когда женщина - действительно - не хочет?
Цветаева: - Значит, не она хотела, а какая-нибудь рядом. Ошибся дверью.
Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.
«Возлюбленный» - театрально, «любовник» - откровенно, «Друг» - неопределенно. Нелюбовная страна!
В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать) другому, как мы от него страдаем.
Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?
Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.
Лучше потерять человека всем собой, чем удержать его какой-то своей сотой.
Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что — дыхание, как не ритм души?
Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом.
Что из этого выйдет — не знаю. Знаю: большая боль. Иду на страдание.
Почему я к Вам не пришла? Потому что люблю Вас больше всего на свете. Совсем просто. И потому, что Вы меня не знаете. От страждущей гордости, трепета перед случайностью (или судьбой, как хотите). А может быть, от страха, что придется встретить Ваш холодный взгляд на пороге Вашей комнаты.
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась я.
Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас.
Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас.
Мой час с Вами кончен, остается моя вечность с Вами.
К 130-летию Марины Цветаевой
Свежие комментарии