спросил меня Андрей, сын Милы Ануфриевой.
Парень последние десять лет живет в Италии, по-итальянски говорит лучше, чем по-русски, но считает себя русским. Риторический вопрос "кем быть" перед ним не стоит, он давно решен, озвучен и обжалованию не подлежит: только актером!
Хотел сказать, что со временем нервы расшатываются, и уже плачешь в кадре, как по мановению волшебной палочки…
Но, взяв себя в руки, ответил, что это дело техники, которая нарабатывается годами.
Например, раньше, когда учился, я вспоминал похороны мамы, ее лицо в гробу - и слезы текли сами. Потом пришло мастерство, и стало проще плакать от образа, в котором живешь, нежели от таких садистских приемов.
Андрей подумал и сказал, что он тоже очень переживает, что его бабушку в Белоруссии убила машина. (Милину маму три года назад в Минске на пешеходном переходе сбил автомобиль, прямо в день рождения Андрея. Вылететь на похороны не разрешили, документы не дали...)
Я говорю ему – вот и вспомни бабушку. Он вспомнил и заплакал.
Все-таки я живодер...((
Свежие комментарии