На фото я на Хованском кладбище на могиле Александра Прокофьева, более известного в преступных кругах под кличкой Шора.
В прошлом - карманник, с которого Вайнеры списали образ Кости Сапрыкина, а позже – один из самых влиятельных воров в законе, основатель воровского общака.
Коренной москвич, судимый десять раз по одной и той же статье «карманная кража».
Был смотрящим на Трех вокзалах и до конца жизни руководил тремя преступными группировками, даже тогда, когда сидел в тюрьме.
Авторитетом пользовался неимоверным, слыл высококлассным переговорщиком и участвовал в разрешении самых сложных конфликтов.
Жил скромно, даже нище, строго чтя старый тюремный закон, запрещающий иметь вору свой капитал и собственность. Все свои немалые доходы от криминальных дел вносил в воровской общак. Семьи не имел, детей тоже…
Воровал в трамваях до последнего, прогуливаясь с тростью с золотым набалдашникам. После его смерти мне предложили забрать трость в подарок. Я отказался, постеснялся, о чем сейчас очень жалею...
В моей жизни Шорин возникал трижды и лишь косвенно.
Первый раз сразу после выхода фильма, когда прислал мне ящик французского коньяка Camus на служебный вход «Современника» с запиской: «Это тебе за роль Кирпича, похоже, пей за братву».
Второй раз в Сокольниках, в «Фиалке», любимом ресторане Шоры, когда оплатил мой стол.
И третий раз в мае 2003, когда его отпевали в церкви Воскресения Словущего в тех же Сокольниках. Зная приверженность Шорина к аскетичному образу жизни, братва не стала устраивать пышных похорон, хотя на прощание съехался весь воровской мир.
Я приехал туда утром и положил красную розу в гроб человеку, чья судьба стала для меня в свое время звездным часом в кино...
Сегодня ровно 40 лет с момента выхода на экраны «Места встречи изменить нельзя» - премьеру фильма приурочили тогда ко Дню милиции в ноябре 1979 года…
Свежие комментарии